Как бы так, в двух словах, да про наше житьё

Через боль поражений и горечь измены,
Через пламени стены и вспышки сирени,
Через дрожь отражений, бурьян и быльё —
Наудачу, навзрыд, напрорыв без дороги
Лошадь скачет и музыке верит, как Богу.
Я песок ем с арены, и верю в неё.

М

Иногда мне кажется, что всяких психологов и прочих дипломированных инженеров человеческих душ надо отправлять на стажировку в московское метро. На неделю-другую, без права подниматься наверх.
Что может быть познавательнее и интереснее, чем классифицировать всевозможные способы захода на эскалаторы? Это стремление занять перед эскалатором левый ряд (он же быстрее движется, и очереди там нет), а при подходе к эскалатору оттесниться в правый (иначе окажешься на эскалаторе слева, и придется итти по нему наверх). Эти дамы, спешащие в левом ряду и словно бы ненароком притормаживающие перед самой лентой, спрашивая, что? неужели никто из отстоявших очередь справа не пустит даму перед собой? И апофеозом — женщины, занимающие левую сторону, гордо опираясь на колесные сумки-тележки. И пусть весь мир подождет.

Но на самом деле я хотел написать про другое. Как видел в кабинке смотрителя эскалатора — женщины уважаемых лет, худощавой и словно наполовину растворенной уже в тенях и шорохах подземки — целый иконостас. Шесть или семь икон, прислоненных к стеклу, и каждая опирается нижней частью на свою ручку управления. Получается своеобразная панель управления, где каждая ручка обозначена святым. В случае внеплановой остановки эскалатора повернуть святого Петра и дернуть два раза святого Николая, прости Господи. Метро 2034 отдыхает.

А наверху два мужика под сорок пытались пройти сквозь обратные турникеты, и их, естественно, не пустило. Тут же из-за спин у них выскочили два молодых парня, и технично, синхронно, как в сказке двое из ларца — сумками на длинных ремнях через дальний светоконтакт, сами через ближний, и уже там. Молодым везде.